Правильно попросить

[Kirkland]

21.03.2012 в 21:15

Пишет  buttonly:

Правильно попросить
Автор: buttonly(Пуговка)
Гамма: Alanna2202
Персонажи(пейринг): Гарри Поттер
Рейтинг: PG
Тип(категория): джен
Жанр: AU, дамбигад
Размер: миди
Статус: закончен
Дисклаймер: Все Ей, все Ей!
Аннотация: В правильно озвученной просьбе скрывается возможность ее немедленного удовлетворения. Главное – попросить правильно.
Предупреждение Автора: Автор наглаживает свои кинки, поэтому длинноволосый-Гарри-лорд-избавившийся от очков – не баг, а фича, присутствующая практически в каждом фике данного Автора. Сконцентрировано в паре абзацев, поэтому смело пропускайте, если не нра. АУ с Рождества пятого курса, кроме этого Близнецы не сбегают из школы, а вполне благополучно сдают Тритоны.

--- 1 ---

Все случилось в одно мгновение — раньше, чем Дамблдор произнес «три». Гарри посмотрел на него — они были совсем рядом, — и ясные голубые глаза Дамблдора остановились на его лице.
Сразу же шрам на лбу обожгло страшной болью, словно открылась старая рана, и неожиданная, беспричинная ненависть вспыхнула в его душе, такая лютая, что больше всего на свете ему захотелось броситься на этого человека, впиться в него зубами, терзать…
Дж.К. Роулинг, ГП и ОФ.



К Рождеству пятого курса нервы Гарри Поттера напоминали перетянутые струны на гитаре: только тронь – и лопнут. Триместр начался ужасно, скандалом с Симусом и обвинениями в сумасшествии, продолжался еще ужаснее, кровавыми отработками у Амбридж и запретом квиддича, а заканчивался и вовсе дико: сном, в котором он был громадной змеей и грыз несчастного мистера Уизли в Министерстве. Непонятное поведение Чжоу, облившей его слезами накануне, спокойствия и умиротворенности не добавляло.

Дамблдор, выслушав его сбивчивые объяснения, отправил портреты бывших директоров на подмогу, а потом, собрав всех Уизли в Хогвартсе, порталом из пера феникса переправил их вместе с Гарри в дом Сириуса на Гриммо.

Рыжее семейство, конечно же, устроило бедлам на выезде, одновременно обстреливая Гарри и Сириуса пулеметной очередью вопросов, пока крестный не разогнал их по комнатам, объяснив, что Артур уже в Мунго, Молли – с Артуром, и когда будут новости, им сообщат.

Гарри все это время прокручивал в памяти странное происшествие перед порталом. Беспричинная ненависть к Дамблдору изрядно его нервировала. Нет, разумеется, Дамблдора он не ненавидел. Негодовал на него – с лета, когда старик перестал встречаться с ним глазами и полностью игнорировал его в школе. За четыре предыдущих года Гарри как-то привык, что в присутствии Дамблдора, он чувствует себя... а как он себя чувствовал? – вдруг задумался он. Защищенным? Нет, с чего бы? Никогда Дамблдор его не защищал. Если подумать, то во всех переделках Гарри был один на один с опасностью. Потом, когда все уже заканчивалось – Квирелл сгорел, василиск был убит, Сириус спасен – приходил Дамблдор и что-то объяснял. Вот оно. Дамблдор всегда покрывал приключения Гарри – и частенько добавлял баллы Гриффиндору, в обход тех же слизеринцев, то есть, по сути, заметал следы. И тем самым, был, скорее, сообщником, чем учителем – или директором школы, которому по статусу не положено потворствовать ученикам... Потому-то игнорирование Дамблдора Гарри воспринимал, как предательство партнера по приключениям.

Разложенная по полочкам мысль внезапно показалась странной и немного безумной. А почему это, спросил сам себя Гарри, я вдруг решил, что Великий Маг, Председатель Визенгамота, Глава Конфедерации Магов вообще может – и должен – быть моим сообщником? Да еще негодую на него, как никогда не обижался на Дурслей. Ненависть вот откуда-то взялась... Еще немного – и стану, как Чжоу, обливаться слезами по малейшему поводу. Сегодня вечером я уже визжал на Макгонагалл, почти, как Вальпурга с портрета. Фу-у-у, стыдно-то как. Поневоле поверишь «Пророку», который с лета пророчил мое сумасшествие. Так не годится. Надо успокаиваться. Только вот – как?


---2---


Следующим утром Гарри представился уникальный случай убедиться в своей нормальности – или ненормальности. Вместе с семейством Уизли и несколькими членами Ордена Феникса ему разрешили навестить Артура Уизли в больнице. Пока у Артура сидели члены семьи, Гарри вышел в коридор и наткнулся на Невилла. Тот каждое Рождество посещал своих безумных родителей – и Гарри увязался с ним. В палате Лонгботтомов он с изумлением увидел бывшего профессора Локонса. Тот все еще ничего не помнил, но уже знал, что знаменит, и без конца подписывал кому-то автографы. А еще в палате находился целитель Тики, заведующий отделением магически-душевнобольных. С Невиллом он раскланялся, искоса с любопытством поглядывая на Гарри, и однокурснику ничего не оставалось, как представить их друг другу. Вот тут-то Гарри и озарило.

- Скажите, целитель, - осторожно спросил он, - а как вы диагностируете своих больных? Есть какой-нибудь тест на... гхм... помрачение рассудка, или что-то вроде этого?

Целитель весело прищурился:

- Есть, разумеется, - ответил он. – Первейший тест: ни один сумасшедший никогда не согласится с тем, что он сошел с ума.

- А если я не уверен, что я сошел с ума?

- Тогда существуют диагностические чары, - улыбнулся целитель Тики. – Вы позволите?

Гарри кивнул. Целитель описал палочкой сложную загогулину в воздухе, что-то пробормотал, и пространство вокруг Гарри засияло сполохами, как Северное сияние.
Брови целителя Тики поднимались все выше и выше, казалось, что они вот-вот исчезнут под шапочкой.

- Любопытно... Очень любопытно, - проговорил он и Гарри показалось, что он снова оказался в лавке Оливандера перед первым курсом.

- Я все-таки псих? – печально спросил он.

- Отнюдь, мистер Поттер. Вы на редкость устойчивы к внешнему влиянию.

Гарри вопросительно округлил глаза:

- А... при чем здесь внешнее влияние?

- Ну, видите ли, есть такая поговорка: «если человеку часто говорить, что он свинья, рано или поздно он захрюкает». Насколько я знаю, вас уже полгода называют сумасшедшим в «Пророке» – и вы все еще сопротивляетесь.

- Он и Империо сопротивлялся, – хмыкнул Невилл.

- Неужели? Удивительно. Ну, а чтобы поддержать вас в вашем... сопротивлении... – целитель очень странно выделил это слово, - я бы рекомендовал вам курс зелий. Ничего сильнодействующего, упаси Мерлин. Травяные сборы, для концентрации и успокоения нервов. Организм у вас молодой, растущий, гормональный взрыв вот-вот грянет – или уже? В общем, самое время попить травяного чайку – и успокоиться.

И это «успокоиться», сказанное настойчивым тоном, так сильно совпало с собственными мыслями Гарри, что он только кивнул и поблагодарил целителя за рецепт. Аптека, к счастью, была тут же, на втором этаже больницы, поэтому никто не обратил внимания на то, что из Мунго Гарри вышел с пакетом, в котором позвякивали пузырьки концентрированного зелья. Аптекарь, прочитав рецепт, предложил Гарри именно такую форму настоя, сказав, что хватит пяти капель на стакан воды перед сном. А еще посоветовал, засыпая, представлять себя в наиболее безопасном месте.Тогда, мол, и сны приятными будут.

Вечером, отмерив пять капель в стакан воды, Гарри вдруг задумался: а где же самое безопасное для него место? Сходу, конечно, представился Хогвартс, вспомнились слова Хагрида, что Хогвартс - самое защищенное место после Гринготтса. Но поразмышляв немного, Гарри вдруг вспомнил тролля, Квирелла, Пушка – и это только на первом курсе!
На втором был василиск, на третьем – дементоры. На четвертом – замаскированный Пожиратель Смерти. В этом году – Амбридж с Кровавым пером наперевес... Нет, Хогвартс отнюдь не был безопасен.

Чулан Дурслей, конечно, был маленьким и закрытым – но вот проблема: закрывался он снаружи, а не изнутри. И в любое время в него могла колотить тетка, с воплями: «Мальчишка, вставай!» Нет, чулан тоже не был островком спокойствия и уверенности.
Полеты? Да, в небе Гарри чувствовал себя намного лучше, чем на земле... Но тут же вспомнился рой дементоров над квиддичным полем.

«Вот же... ни на небе, ни на земле нет покоя!» - возмутился Гарри. Но мысли по ассоциативной цепочке вдруг пробежали к Клювокрылу и его теперешнему пристанищу – хозяйской спальне в доме Блэков.
Да, обрадовался Гарри, вот именно! Закрыть дверь, сесть гиппогрифу под крыло – и никто меня не увидит. И на этой оптимистической ноте он опустошил стакан с настойкой трав.

Под бочком у придуманного Клювокрыла было тепло и уютно. Огромный зверь тихо посапывал во сне, осторожно укрывая Гарри крылом, с пушистыми внутренними перьями. Гарри и сам не заметил, как проскользнул в глубокий и темный сон без сновидений.


---3---


Утром он сквозь сон послал Рона к драным гиппогрифам, развернулся к миру задом и проспал бы до обеда, если бы не бурчание в животе и настойчивые призывы организма дойти до туалета.

Оказалось, он проспал завтрак: на часах близилось одиннадцать утра.
«Вот это да... Никогда так сладко не спалось. Определенно, мне нравится это успокоительное», - решил Гарри. – «Интересно, а что целитель говорил про концентрацию внимания?»

Целитель и тут не соврал. Никогда раньше Гарри не замечал мелочей, вроде подозрительного взгляда Молли, сменяющегося натянутой улыбкой. Или восхищенных вздохов Джинни, когда он привстав, тянулся за хлебницей. Или, как складываются губы Сириуса в попытке произнести «Джейми», а потом крестный волевым усилием меняет имя на «Гарри». Радости эти мелочи не приносили, но Гарри посчитал, что самообман – последнее дело. Вчерашние размышления о Дамблдоре заставили его по-новому взглянуть на свое окружение. Ведь не один он что-то себе напридумывал, вероятнее всего, у каждого из его близких есть какие-то свои заморочки о самом Гарри. Вот, Рона взять, например...

Наскоро перекусив бутербродом, чтобы дожить до обеда, Гарри отправился в библиотеку, поразмышлять в тишине. Уцепив какую-то толстенную книжищу, он устроился в дальнем углу, закрытом со всех сторон книжными шкафами и методично начал вспоминать все, что он помнил и знал о лучшем друге.

Вот Рон садится к нему в купе. «А у тебя правда есть ...это? Ну, шрам? Круууто... А ты помнишь, как убивал Того-Кого-Нельзя-Называть?... Малфои – Пожиратели Смерти!... Неудивительно, что с ней никто не хочет дружить... Я думаю, что кто-то подсунул твое имя в Кубок, чтобы навредить тебе...» – и свой ответ Гарри тоже вспомнил, и удивился задним числом, а почему же он так ответил? Месяц Рон его изводил своей ревностью, фыркал, унижал, как мог, – и тот месяц не был самым приятным в жизни Поттера.Так почему же он сказал – «Забудем, Рон», и действительно все забыл? И вспомнил вдруг – почему, и только сейчас? Сконцентрировал внимание? Странно. А ведь и потом были, были у него к Рону претензии. Не настолько, чтобы порвать с ним навсегда, но и терпеть такое от кого-то другого Гарри бы не стал. Симуса он в сентябре облаял от души, за один только намек на то, что он лжет и выделывается ради славы.

Да какая, к Мордреду, слава?
А правда. Какая слава? Ну, положим, он выжил после убивающего проклятья. Отодвинуть все мысли о родителях, о сиротстве, о Дурслях, наконец. О-то-двинь. Пара глубоких вздохов. Вот, предположим, какой-нибудь Джон Смит. Выживает в чудовищной катастрофе, в которой убивается, скажем, какой-нибудь Джек-Потрошитель... Это слава?
Ну, положим, повезло чуваку. Джек-Потрошитель такой весь злобный и международный террорист впридачу. Нет, все равно непонятно, за что прославлять Смита. Он-то не устраивал катастрофы. Он случайно в ней выжил. Вот выжили же пассажиры Титаника. Да, везунчики, да любимцы Фортуны. Но за что их прославлять? Или вот, например, Робинзон Крузо. Любимый герой детства – Гарри когда-то мечтал оказаться на необитаемом острове без Дурслей. Книжка-то написана не о том, как он спасся с тонущего корабля. А о том, как он выжил – потом. И герой он не потому, что плавать умеет, а потому, что не умер от голода, болезней, да еще и дворец себе построил своими руками.
То есть, получается, слава Мальчика-Который-Выжил – это и не слава вовсе. Это бирочка на клетке в зверинце, для посетителей. Потому что вот, существо непонятное, наукой не объясненное, выжившее там, где остальные умрут.

Зато про реальные достижения Гарри Волшебный мир никто не оповещал. Хотя ведь и они были! Но какие-то сплошь с криминальным уклоном. Да, остановил одержимого Волдемортом Квирелла, спас Философский Камень. И что? А ничего. Камень разрушен, Квирелл – мертв. А ведь могли бы сказать, что Гарри его убил – и были бы правы. Значит, молчание. Угрохал василиска самого Салазара Слизерина, спас сестру друга. Угу, которая сама этого василиска натравливала на школьников, опять-таки, одержимая духом Волдеморта. И опять – молчок. Потому что Джинни не виновата, а виноват во всем... Хммм... А кто же виноват? Волдеморт? Ну, да, это был его дневник. Малфой, который Джинни дневник подсунул? А если бы не Джинни, а какому-нибудь Борджину? Умер бы торгаш из Лютного, а на его месте сидел бы возрожденный Том Риддл – и кто бы заметил?
Или виноват Дамблдор, который даже после окаменения учеников не сделал ровным счетом ничего, и даже к василиску прислал Фоукса со шляпой. А мог бы прислать Фоукса с парой петухов, покукарекали бы – и никаких мечей не понадобилось.

Или вот, на третьем курсе: о том, что не все взрослые могут создать Патронуса говорили все. Гарри удалось. И удалось разогнать целую сотню дементоров, что само по себе «крууутооо», как говорил Рон. И толку? Сириуса все равно не оправдали. Спасли от смерти – да. Но он по-прежнему скрывающийся беглец из Азкабана, разве что спит теперь в кровати, а не в пещере над Хогсмитом.

Победа в Тримудром Турнире принесла только боль за Седрика. В другом месте, в другое время Чемпионы Турнира гордились своей славой, а Гарри даже этого не может, потому что – нечем гордиться-то. Победил, потому что подсказывали? Ну, правда, другим тоже подсказывали. Победил, потому что одолело гриффиндорское благородство? «Вместе. Мы возьмем его вместе». Знал бы, чем это кончится, идиот, разнес бы чертов кубок Бомбардой.

В общем, подвел черту над размышлениями Гарри, достижения есть, а похвастаться ими нельзя. Значит, это неправильные достижения. Или... нет, не так. Я знаю, чего я достиг. Восторженные поклонники мне не нужны – ведь правда? Значит, я могу собой гордиться, даже если не могу этим хвастаться. Потому что хвастаются - локонсы.

- Гарри! Гарри! Ну где тебя носит, мама обедать зовет! – в библиотеку Рон не заглядывал, крикнул от дверей.

- Иду! – завопил в ответ Гарри, а сам рассматривал толстый том, все это время лежавший у него на коленях: «Защита разума от воздействия извне. Ментальные практики» и перед глазами у него стоял улыбающий целитель Тики, говорящий о внешних влияниях и сопротивляемости...

---4---

Читать Гарри любил, что бы там ни говорила Гермиона. Просто дружба с Роном, который не видел в чтении ничего интересного, обязывала. Тут – либо Рон, либо книги. Но сейчас вся семья Уизли была сосредоточена на раненом Артуре, дети сменялись у постели отца в больнице, и Гарри никто не мешал читать в свое удовольствие. Вечером, когда все собирались у камина и Рон вытаскивал неизменные шахматы, Гарри давал отдых глазам: текст в «Защите» был готический, и продираться сквозь него было сложновато. Зато перед сном, закапывая в стакан настойку, он представлял себе, как перечитывает книгу под боком у гиппогрифа, и во сне видел уже нормальный современный шрифт. Двойное чтение способствовало лучшему пониманию и теперь Гарри мог с легкостью ориентироваться в разных методиках защиты разума, а заодно неожиданно для себя понял, почему Дамблдор всегда «знает» о происшествиях в школе. Конечно, знает! Достаточно поверхностного просмотра воспоминаний, чтобы все, что случилось, было, как на ладони. Честно говоря, Гарри не знал, как отнестись к этому своему открытию. С одной стороны, он допускал, что директор должен быть в курсе жизни его школы.С другой – существовало такое понятие, как «прайвеси», и как любой коренной британец, Гарри очень трепетно относился к своему и чужому личному пространству. «Что не мешало нам ограбить хранилища Снейпа ради совершенно идиотской цели», - внезапно дошло до него. – «И ладно бы, узнали что-то у Малфоя, так ведь совершенно зря сходили! Маленькие болваны.»

Несколько дней подряд Гарри запрещал себе думать о том кошмарном видении глазами змеи. Пока, наконец, однажды вечером, когда в гостиной у камина не наткнулся на крестного, дремавшего со стаканом огневиски в руках.Уизли уже разбрелись по комнатам спать – Гарри в этот раз попросил отдельную комнату, мотивируя это для Рона тем, что не хочет мешать ему своими кошмарами. На самом деле, он просто не хотел вопросов о зелье, которое каждый вечер тщательно отмеривал в стакан с водой.
Сириус искоса глянул на него из-под завесы темных кудрей, похлопал по дивану рядом с собой:
- Садись. Мы с тобой никак не поговорим по-человечески, с этой суетой.
- Сириус, скажи мне, а что делал мистер Уизли в Министерстве, когда на него напали? – спросил Гарри, подсознательно ожидая обычного «мал еще, вопросы задавать». Неожиданно крестный ответил:
- Да дурью он там маялся! Дурью! Они, понимаешь, - тут он неопределенно пошевелил пальцами, подразумевая неизвестных «их», - считают, что на всякий случай нужно охранять то, что никто не может взять в руки. Только людей зря гоняют, если спросить меня. Все равно, кому надо – тот знает, а кто не знает – тому и знать нечего.
- Ничего не понял, - честно признался Гарри.
- Ну вот видишь, значит ты из второй категории. Запомни, крестник, многия знания – многия печали.
- А ты считаешь, что лучше жить дуб дубом и умереть пень пнем? – внезапно разозлился Гарри. – Крестный, я же вообще ничего не знаю, как выяснилось! Я четыре года живу в Магическом мире, но до сих пор не понимаю и половины того, что понятно самому распоследнему малышу, который в нем вырос! Что у Дурслей, что здесь: «не задавай вопросов!» «не высовывайся!» и спросить – не у кого! Вот ты знал, например, что директор умеет мысли читать? Или это все умеют, кроме меня? Мне пятнадцать лет, а я болтаюсь, как дерьмо в проруби – и не маг, и не маггл... И хорошо умею только домовым эльфом работать!
Разглагольствуя, Гарри размахивал руками и не замечал цепкого взгляда крестного.
- Чтение мыслей называется легиллименцией, - сказал Сириус. – Направленная легиллименция запрещена законом. Дамблдор вряд ли потрошит твое сознание – он просто считывает поверхностные мысли, а этому вполне можно противостоять. Не встречаться с ним глазами, смотреть на его плечо или на колокольчик в его бороде...
- Сейчас ты описываешь то, как Дамблдор смотрит – а вернее не смотрит - на меня. С лета. С того самого заседания суда.
- Значит, он предполагает, что это ты читаешь его мысли.
- Но я не умею!
- Действительно? Этому можно научиться. Только сначала нужно научиться закрывать свое собственное сознание, чтобы не пустить в свою голову посторонних.
Внезапное озарение накатило ослепительной волной:
- Сириус... А не может это быть Волдеморт в моей голове? Ведь я его видел еще прошлым летом, когда он был без тела! И теперь – змея! Может, его проклятие как-то зацепилось за мой шрам? – Гарри затрясло. – Ведь если я вижу глазами его змеи... это что-то значит? И он может видеть моими глазами?
- Так. Стоп. Успокойся. Делать ему больше нечего, как за тобой подсматривать. Хотя это может объяснить, почему Дамблдор запретил тебе что-то рассказывать... – Сириус задумался, потом встряхнул головой по-собачьи. – Ну, о чем он не знает, о том у него душа не болит. Я не стану тебе выдавать никаких орденских секретов, все равно, толку от них нет никакого. А вот то, что ты ничего не знаешь о магическом мире – это плохо.
Он легко поднялся, и Гарри обратил внимание, что Сириус двигается с грацией абсолютно трезвого человека, хотя несколько минут назад на диване валялось воплощение запойного пьянчуги.
Крестный вернулся пару минут спустя с небольшой книгой в тисненом переплете.
- Держи. Давно надо было тебе ее отдать, я понадеялся на Альбуса, а он, скорее всего, решил, что можно надеяться на меня. Прохлопали ушами оба. Это... как бы объяснить, чтобы попроще... это такая библиотека в одной книге. Содержит полное собрание книг Блэков и чуть-чуть книг из других родовых библиотек, из тех родов, с кем роднились Блэки. Родословная Поттеров тут тоже есть, как и их Родовой Кодекс. Поскольку тебя никто не учил быть магом, а начинают обучение лет с пяти, то поначалу она будет работать автономно – показывать тебе то, что показывают детишкам в начале обучения.Чем быстрее ты все это прочтешь, тем быстрее сможешь заказывать любые книги – там есть каталог по всем направлениям. Дай-ка руку...
Сириус приложил палец Гарри к левому верхнему углу обложки и с силой надавил на переплет. Гарри показалось, что из переплета выскочила тоненькая иголка, проколовшая ему палец, но когда он отдернул его, на кончике пальца не было крови.
- Теперь она откроется для тебя, а посторонние будут видеть что-нибудь обычное: учебник, или «Квиддич сквозь века». И еще, - он открыл книгу в конце, - тут под обложкой – зеркало. Мы с твоим отцом зачаровали пару переговорных зеркал, болтали на отработках и каникулах, когда были врозь. Стучишь пальцем по зеркалу, называешь мое имя – и можно говорить. Будут вопросы – не стесняйся, зови. Договорились?
- Спасибо, крестный! - Гарри не знал, как выразить благодарность, и за сам подарок, и за то, что он такой полезный, и просто обнял Сириуса изо всех сил.

- А что это вы тут полуночничаете? – вдруг донесся из коридора пронзительный шепот Молли. – Сириус, ты не слишком ли увлекаешься огневиски? Гарри, тебе давно пора спать!
Молли Уизли, как встревоженная квочка пронеслась по гостиной, подбирая какаие-то салфетки и пустые бутылки(откуда они только взялись?). Гарри отвлекся на нее, а когда повернулся к Сириусу, тот уже пьяно похрапывал свернувшись в клубок в углу дивана и вид у него был, как у заправского алкоголика.
Оставалось только пожать плечами, укрыть крестного пледом, а самому отправляться спать. Что-то творилось в доме на Гриммо, но что – Гарри не понимал.

Забравшись в постель тем вечером, он открыл подаренную книгу и чуть было не подскочил свечкой, когда из нее раздался скрипучий голос:
- Здравствуй, дружок. Сегодня я расскажу тебе сказку о Трех братьях...
Гарри слушал сказки почти полночи, и не замечал, как по лицу струятся слезы. Это были первые в его жизни сказки, которые кто-то рассказывал ему на ночь...